Онконастороженность врача первичного звена как основа национальной стратегии борьбы с онкологическими заболеваниями

Ройтберг Григорий Ефимович, академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой терапии, общей врачебной практики и ядерной медицины ИНОПР РНИМУ им. Н. И. Пирогова Минздрава России, Президент клиники АО «Медицина», заслуженный врач РФ.

Григорий Ефимович, вы являетесь одним из лидеров российского здравоохранения, основателем АО «Медицина» и инициатором крупных проектов в области онкологии. Как вы пришли к идее уделять особое внимание онконастороженности в своей работе?

Сегодня онкологические заболевания являются одной из основных причин смертности и очень высокой заболеваемости в России, как и во многих других странах. И основная задача, которая стоит перед медицинской общественностью, существенно снизить эти показатели. Государство предпринимает огромные усилия в этом направлении: российская медицина освоила великолепную высокотехнологичную помощь. В Москве, Питере и других местах уровень лучевой терапии соответствует международным стандартам. У нас огромные средства тратятся на самую эффективную таргетную химиотерапию, и это реально помогает пациентам в излечении от онкологических заболеваний. Мы делаем замечательные операции. Но более чем в половине случаев выявляемость рака по-прежнему остаётся в основном на запущенных стадиях. Все попытки как-то изменить ситуацию пока особого эффекта не возымели. В чём проблема? А проблема в том, что эту работу должен проводить врач первичного звена. Он должен заподозрить признаки, которые позволят ему провести более углублённые исследования и определить рак на начальных стадиях. В этом я вижу самый большой потенциал снижения смертности от рака. Приведу только один пример: излечиваемость рака молочной железы на первой, второй стадии, также как рака простаты, составляет порядка 90-94%. Представляете цифры? Рак, который вылечивается! А к нам поступают пациенты на третьей-четвёртой стадии – и совсем уже другие результаты. Или же такой грозный и неприятный рак лёгких – на первой стадии выживаемость очень высокая, но к нам поступают больные на третьей-четвёртой стадии, где 5 лет проживают только 30%. Тут есть за что бороться. И это должны делать врачи первичного звена. А как это сделать? Уже много было попыток – допустим, где-то доплачивают за обнаружение рака, где-то используют административные рычаги. Мы считаем, что должен быть строгий научный подход к тому, как должен вести себя доктор первичного звена. Терапевты и врачи общей практики должны быть нацелены в первую очередь на то, чтобы хотя бы заподозрить.

Как вы определяете понятие «онконастороженность» для врачей и пациентов? Почему это так важно в современной медицине?

Я вижу это как способность подозревать рак на самых ранних стадиях, даже при отсутствии явных симптомов. Для врачей это означает внимательность к любым клиническим признакам и умение задавать правильные вопросы.

Например, когда вы измеряете человеку давление, то вы уже настороженны по поводу гипертонической болезни и, если вы смотрите его кардиограмму, то вы видите, что есть те или иные отклонения. Но онкологические заболевания на начальных стадиях протекают без специфических проявлений, явной симптоматики практически не имеют. И поэтому врачу первичного звена важно знать признаки, которые могут его насторожить.

Вы отмечали, что амбулаторный врач должен быть ключевым звеном в ранней диагностике. Какие навыки и знания необходимы терапевту, чтобы эффективно выявлять онкологические риски?

На самом деле, навыки и опыт имеют колоссальное значение. Мы разработали методические пособия и алгоритмы, которые позволят даже не очень опытному доктору заподозрить онкологию. Нами подготовлены памятки и чек-листы, которые также помогут врачу сделать правильное заключение, обеспечить правильную маршрутизацию и своевременную диагностику злокачественного новообразования. При сборе жалоб и анамнеза, при физикальном осмотре, при оценке лабораторных и инструментальных данных существуют так называемые «сигналы тревоги» или «сигналы онконастороженности», которые должен знать врач любой специальности, особенно врач первичного звена. Особое внимание в наших учебно-методических пособиях мы уделили программам диспансеризации, которые включают в себя и онкоскрининг. То есть врачи должны обладать обширными знаниями для выявления онкологических рисков. Также важно владеть базовыми диагностическими инструментами и уметь определять, когда направить пациента на дополнительные обследования.

Я считаю, что врачей первичного звена необходимо снабдить практическими инструментами: методическими пособиями, чек-листами, а также возможностью для непрерывного обучения через семинары и конференции. Важно также создать культуру бдительности и обеспечить врачам время и поддержку для внедрения этих практик в повседневную работу.

Недавно ваша клиника совместно с РНИМУ им. Н.И. Пирогова организовала и провела конференцию «Онконастороженность врача первичного звена». Что вдохновило вас на проведение этого мероприятия?

Идея конференции родилась из необходимости решить проблему поздней диагностики рака. Объединив экспертов и врачей первичного звена, мы стремились поделиться знаниями и стратегиями для улучшения раннего выявления. Возможность спасти жизни благодаря своевременному вмешательству стала главным стимулом для этого мероприятия.

И очень надеемся, что полученные знания и обмен опытом после конференции помогут сформировать у врачей первичного звена практические навыки для своевременного выявления онкологических заболеваний на ранних стадиях.

Ваша клиника активно участвует в Национальной онкологической программе – 2030. Какие шаги, по вашему мнению, наиболее эффективны для повышения онконастороженности на национальном уровне?

Я считаю, что должна быть совершенно железная воля для того, чтобы внедрить на национальном уровне эту программу. В качестве ключевых шагов я вижу обучение врачей первичного звена, обеспечение их ресурсами и формирование культуры раннего выявления. Мы это сделаем обязательно.

Вы открыли Институт ядерной медицины в Химках, который стал одним из крупнейших в Европе. Могут ли технологии ядерной медицины усилить онконастороженность и улучшить раннюю диагностику?

Технологии ядерной медицины не направлены на первичную диагностику. Они незаменимы для лечения запущенных стадий рака, но не предназначены для ранней диагностики. Онконастороженность в первичном звене опирается на клиническую наблюдательность и простые инструменты. Однако эти технологии могут помочь в подтверждении диагноза и планировании лечения после возникновения подозрений.

Вы критиковали идею внедрения онкологов в первичное звено, подчеркивая роль терапевтов. Как, на ваш взгляд, правильно организовать взаимодействие между первичным звеном и онкологами?

Внедрение онкологов в первичное звено здравоохранения нецелесообразно. Что они там будут делать? Контролировать работу терапевта? Онколог лучше, чем терапевт? Терапевт должен ставить первичный диагноз (это основная задача врача первичного звена) и только по результатам исследований, которые подтверждают наличие этого заболевания или при подозрении на него – передавать пациента онкологу в специализированное учреждение. При подтверждении диагноза или обоснованном подозрении пациент должен передаваться онкологу в специализированное учреждение.

Еще раз повторюсь – эффективным решением будет развитие образовательных программ для терапевтов и врачей общей практики. Такие программы помогут повысить онконастороженность и бдительность к серьёзным заболеваниям, обеспечивая своевременное направление пациентов к специалистам.

Что, на ваш взгляд, будет определять прогресс в области онконастороженности в ближайшие 5–10 лет?

Прогресс зависит от неукоснительного соблюдения онконастороженности врачами первичного звена. От них зависит перевод больных с третьей-четвёртой стадии на первую, чтобы средняя продолжительность жизни онкобольных выросла с 6 до 15 лет. Все инструменты уже есть, нужен только строгий подход.

Какой главный месседж вы хотели бы передать врачам по теме онконастороженности?

Врачам я хотел бы передать: Коллеги, друзья! Сегодня только от нас с вами, от врачей первичного звена, зависит прогресс продолжительности жизни онкологических больных. У нас есть все необходимые инструменты для того, чтобы большая часть заболеваний диагностировалась на первой стадии, а не доходили до третьей-четвертой. Только от нас с вами зависит и мы должны добиться, чтобы средний онкологический больной проживал 15 лет, а не шесть, как сейчас. Это наша ответственность!