Новая концепция в лечении постменопаузального остеопороза (обзор литературы)

Постменопаузальный остеопороз — метаболическое заболевание скелета, характеризующееся значительным снижением минеральной плотности кости, нарушением микроархитектоники, снижением прочности и повышением риска переломов при минимальной травме или без нее.




Постменопаузальный остеопороз — метаболическое заболевание скелета, характеризующееся значительным снижением минеральной плотности кости, нарушением микроархитектоники, снижением прочности и повышением риска переломов при минимальной травме или без нее. По данным ВОЗ, остеопороз занимает 4-е место среди неинфекционных заболеваний после сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний и сахарного диабета. Наиболее тяжелые осложнения заболевания — переломы шейки бедра и позвонков ассоциированы с высокой заболеваемостью и смертностью. Несмотря на наличие эффективных лекарственных средств, у значительного процента пациентов заболевание остается недиагностированным.

До 80% пациентов с предшествовавшими переломами, находящиеся в зоне высокого риска последующих переломов, нигде не обследуются и не получают никакой терапии. Но даже когда они начинают лечиться, то не всегда соблюдают правила приема лекарственных препаратов и режим терапии, часто прекращают лечение слишком рано, что снижает эффективность в отношении снижения риска переломов. Длительность лечения, в среднем, составляет не менее 3–5 лет. Показано, что пациенты, приверженные терапии, имеют более высокий прирост минеральной плотности костной ткани и большее снижение риска переломов по сравнению с лицами с низкой приверженностью к лечению.

Для профилактики и терапии постменопаузального остеопороза применяют препараты с антирезорбтивным (антикатаболическим) эффектом или с анаболическим (повышающим костеобразование) действием. Антирезорбтивные препараты включают бисфосфонаты (алендронат, ибандронат, ризедронат, золедроновая кислота), эстрогены, селективные модуляторы эстрогеновых рецепторов (ралоксифен), кальцитонин лосося. Анаболические препараты представлены терипаратидом и рекомбинантным человеческим паратиреоидным гормоном. Стронция ранелат обладает как антирезорбтивным, так и анаболическим эффектами. Деносумаб является принципиально новым антирезорбтивным лекарственным средством, обладающим прямым воздействием на ключевую систему RANK/RANKL/OPG, регулирующую костную резорбцию. Деносумаб — это полностью человеческое моноклональное антитело (изотип иммуноглобулина IgG) к RANKL, механизм действия которого заключается в связывании с RANKL и предотвращении взаимодействий RANK/RANKL.

Цитокиновая система RANK/RANKL/OPG играет важную роль в регуляции и «спаренности» процессов костного ремоделирования. Открытие этой системы стало краеугольным камнем для понимания патогенеза остеопороза: остекластогенеза и регуляции костной резорбции, а также других процессов, вовлеченных в локальное ремоделирование кости. Регуляция остеокластогенеза осуществляется в основном при помощи двух цитокинов: лиганда рецептора активатора ядерного фактора каппа-бета (NF-kB) — RANKL и остеопротегерина (ОPG) на фоне пермиссовного действия макрофагального колониестимулирующего фактора (M-CSF). RANKL — это гликопротеин, продуцируемый стромальными клетками, принадлежит к суперсемейству лигандов фактора некроза опухоли (TNF) и является главным стимулом для созревания остеокластов и основой для выживания остеокластов.

Повышение экспрессии RANKL напрямую ведет к повышению резорбции и потере костной ткани. RANKL продуцируют клетки остеобластического ряда и активированные Т-лимфоциты. Его специфический рецептор — RANK расположен на поверхности мембраны остеокластов, дендритных, гладкомышечных и эндотелиальных клеток. Возрастание RANKL и его взаимодействие с RANK приводит к каскадным геномным трансформациям в костно-мозговых предшественниках остеокластов (ОК), превращающихся последовательно в преостеокласты, затем в зрелые активные многоядерные ОК, осуществляющие резорбцию костной ткани. При этом одновременно отмечается торможение апоптоза зрелых ОК. Введение мышам RANKL уже к концу первых суток сопровождается гиперкальциемией, а к концу третьих — заметной потерей костной массы. Эффект RANKL регулируется OPG, также являющимся членом суперсемейства TNF. OPG секретируется во многих органах, включая кость, кожу, печень, желудок, кишечник, легкие, почки и плаценту. В костной ткани OPG синтезируется остеобластами. OPG действует как эндогенный растворимый рецептор-ловушка для RANKL.

Результатом взаимодействия OPG-RANKL в костной ткани является блокада дифференцировки ОК из их предшественников и, таким образом, торможение костной резорбции. Большое количество цитокинов, гормонов и лекарственных препаратов могут оказывать стимулирующий или ингибирующий эффект на RANKL или OPG. Например, паратиреоидный гормон (ПТГ), интерлейкин-11 и простагландины могут индуцировать экспрессию RANKL на поверхности незрелых остеобластов. Кроме того, ОК продуцируют аутокринно-паракринные факторы, регулирующие формирование ОК, такие как интерлейкин-6. Глюкокортикоиды и ПТГ повышают синтез RANKL и снижают синтез OPG. Витамин D3 повышает продукцию RANKL, а эстрогены стимулируют синтез OPG. В экспериментах на животных показано, что гиперэкспрессия гена OPG у мышей приводила к увеличению костной массы, остеопетрозу и характеризовалась снижением количества и активности остеокластов, в то время как выключение гена OPG было сопряжено с понижением минеральной плотности кости (МПК), повышением количества ОК, снижением плотности костной ткани и возникновением спонтанных переломов. Эти эксперименты указывают на то, что функция OPG заключается в «выключении» эффектов, стимулируемых RANKL.

В большинстве общедоступных исследований высказывается предположение о том, что соотношение RANKL и OPG является важной детерминантой костной резорбции. В настоящее время стало очевидным, что поддержание взаимосвязи между RANKL и OPG является важным условием сохранения баланса между резорбцией и формированием в костной ткани. Спаренность этих двух процессов, относительные концентрации RANKL и OPG в костной ткани определяют главные детерминанты массы и силы кости. С момента открытия системы RANK/RANKL/OPG как конечного пути формирования и дифференциации ОК, ряд исследователей подтвердили главную роль этого пути в патогенезе постменопаузального остеопороза.

Результатом разработки новой концепции — синтеза «таргетного» препарата для лечения постменопаузального остеопороза стал синтез специфического, высокоаффинного человеческого моноклонального антитела (изотип иммуноглобулина IgG2), с высокой степенью аффинности к лиганду рецептора активатора ядерного фактора kB (RANKL). Он создан по технологии XenoMouse®, позволяющей производить у мышей человеческие антитела вместо мышиных. Деносумаб — эффективный ингибитор костной резорбции. Связывая RANKL подобно OPG, деносумаб предотвращает взаимодействие RANK с RANKL, снижает дифференциацию, активность и жизнеспособность ОК, подавляя таким образом костную резорбцию.

Было установлено, что эффективной дозой является 60 мг деносумаба. Каждые шесть месяцев предлагается использовать инъекцию Деносумаба подкожно, в состав инъекции входит 1 мл деносумаба. Длительность эффекта 60 мг деносумаба составляет около 6 месяцев.

Исследования, в которых деносумаб сравнивали с другими человеческими моноклональными антителами, показали, что препарат имеет нелинейную фармакинетику. Исследования похожих IgG-антител позволяют выдвинуть гипотезу о том, что деносумаб адсорбируется лимфатической системой, а затем поступает в сосудистое русло. Клиренс деносумаба осуществляется двумя способами: один из них — непосредственное связывание с RANKL. Именно этот механизм обуславливает «таргетное» распределение препарата. А другой — неспецифический катаболизм препарата клетками ретикулоэндотелиальной системы. Биологическая доступность составляет от 50% до 100%.

При исследовании фармакокинетики в исследовании первой фазы с повышением доз при единичной инъекции деносумаба у 49 здоровых женщин, наблюдались три этапа: продолжительная фаза адсорбции с максимальным содержанием в сыворотке крови на 5–21 день после инъекции; длительная бета-фаза с периодом полужизни 32 дня при максимальной дозе и быстрая завершающая фаза, при которой содержание препарата в сыворотке опустилось ниже отметки 1000 нг/мл.

В 2004 году были опубликованы результаты исследований деносумаба первой фазы у здоровых женщин в постменопаузе. С этого времени были проведены многочисленные исследования деносумаба у женщин с постменопаузальным остеопорозом (ПМО).

В исследовании деносумаба второй фазы проводилась оценка эффективности и безопасности деносумаба, а также были изучены эффекты прекращения и возобновления терапии у женщин в постменопаузе с пониженной минеральной плотностью кости (МПК). В исследовании приняли участие 412 женщин, имеющих T-показатель поясничного отдела позвоночника от –1,8 до –4,0, общий показатель бедра или шейки бедра — от –1,8 до –3,5. Средний возраст составил 63 года. Испытуемые были разделены на 9 групп по 41–45 человек в каждой, участники получали подкожные инъекции деносумаба в дозе 6, 14 или 30 мг каждые 3 месяца или 14, 60, 100, 210 мг каждые 6 месяцев; открытый прием 70 мг алендроната еженедельно или плацебо. Все испытуемые ежедневно употребляли кальций (1000 мг) и витамин D (400 МЕ). 90% (369) пациенток оставались в исследовании в течение 12 месяцев.

В первые 24 месяца изучали эффекты различных доз деносумаба. Затем, с 24-го по 48-й месяц оценивали результаты прекращения и возобновления терапии. В дальнейшем была проведена 24-месячная продленная фаза. На этом этапе пациентки всех групп получали деносумаб в дозе 60 мг каждые 6 месяцев. Первичной конечной точкой исследования было относительное отклонение от исходного МПК поясничного отдела позвоночника через 12 месяцев.

На 12-м месяце от начала исследования прирост МПК на фоне деносумаба составил от 3,0% до 6,7% в зависимости от дозы и интервала приема препарата, при этом в группе плацебо отмечено снижение МПК — 0,8% (р < 0,001). Показатели МПК общего бедра на деносумабе увеличились на 1,9–3,6% против потери 0,6% (р < 0,001) в группе плацебо; в лучевой кости увеличение на 0,4–1,3% против потери в группе плацебо 2% (p < 0,001). Достоверное снижение маркера костной резорбции С-телопептида (СТХ) в сыворотке крови по сравнению с плацебо отмечено на 3-й день после инъекции (р < 0,001). Содержание СТХ максимально снизилось в среднем на 87,8% в группе деносумаба и на 4,2% в группе плацебо. 337 пациенток (81,8%) завершили 24-месячное исследование. Через 24 месяца терапии показатели МПК поясничного отдела позвоночника повысились на 4,13–8,89% в группе деносумаба по сравнению со снижением на 1,18% в группе плацебо (p < 0,001 для всех доз деносумаба по сравнению с плацебо).

Лечение деносумабом в дозе 30 мг каждые 3 месяца или 60 мг каждые 6 месяцев показало сходный с алендронатом эффект на МПК позвоночника и более выраженный эффект на показатели общего бедра и дистальный отдел лучевой кости. Результаты свидетельствовали о том, что 60 мг деносумаба каждые 6 месяцев и 30 мг каждые 3 месяца обеспечивали оптимальный терапевтический эффект при относительно минимальной дозе препарата. В течение 24 месяцев исследования второй фазы нежелательные явления (НЯ) для групп, употреблявших деносумаб, плацебо и алендронат, оставались примерно равными. Случаев появления нейтрализующих антител зафиксировано не было.

Данное исследование II фазы было продлено дополнительно на 24 месяца. Пациентки, получавшие деносумаб в дозе 6, 14 мг каждые 3 месяца, и женщины, получавшие 14, 60 и 100 мг каждые 6 месяцев, в дальнейшем были переведены на деносумаб в дозе 60 мг каждые 6 месяцев. Пациентки, получавшие 210 мг раз в 6 месяцев, в дальнейшем получали плацебо до конца исследования. Пациентки, получавшие 30 мг деносумаба раз в 3 месяца в течение 12 месяцев, в течение последующих 12 месяцев принимали плацебо, а затем 60 мг деносумаба раз в 6 месяцев в последующие 12 месяцев. Пациентки, получавшие алендронат в течение 24 месяцев, в дальнейшем не получали никакого лечения. Группа плацебо не меняла терапии в течение всех 48 месяцев исследования. Из 412 пациенток, исходно включенных в исследование, 64% (262) получали препараты в течение 48 месяцев.

На фоне длительной терапии деносумабом прибавка МПК составила 9,4–11,8% в поясничном отделе позвоночника и 4–6,1% в общем бедре. Показатели костной резорбции были снижены на протяжении всех 48 месяцев лечения. Прекращение терапии деносумабом через 12 месяцев сопровождалось снижением МПК поясничного отдела позвоночника на 6,6% и на 5,3% в общем бедре, а также повышением показателей маркеров костного ремоделирования (МКР), что свидетельствует об обратимости эффекта.

В исследовании было выявлено, что профиль соотношения риска и пользы можно считать приемлемым, требующим дальнейшего изучения. Наиболее частыми НЯ были инфекции верхних дыхательных путей, артральгия, боли в спине. Профиль безопасности деносумаба не изменялся со временем. Длительное лечение деносумабом в течение всего периода наблюдения приводило к прогрессирующему увеличению МПК и к снижению уровней МКР по сравнению с плацебо. Кроме того, независимо от предшествовавшего периода лечения или его прекращения, был продемонстрирован ответ на терапию у всех пациенток.

Сравнение эффективности и безопасности деносумаба и алендроната (биcфосфоната, широко применяющегося при лечении остеопороза) было проведено в ходе исследования третьей фазы DECIDE. Оценивали влияние препаратов на МПК и биохимические МКР у женщин в постменопаузе с низкой костной массой. В исследовании приняли участие 1189 женщин (две равные группы по 594 человека) в постменопаузе, в целом обладающие хорошим здоровьем, с Т-показателем бедра и поясничного отдела позвоночника от –2,0 и ниже. Участницы одной группы получали 1 мл раствора деносумаба (60 мг) каждые 6 месяцев и таблетку плацебо перорально еженедельно, другой группе раз в полгода делали инъекции 1 мл плацебо и раз в неделю давали таблетку алендроната (70 мг). Все женщины ежедневно принимали не менее 500 мг кальция и витамин D.

Среднее процентное изменение МПК в общем показателе бедра за 12 месяцев с начала исследования у принимавших деносумаб составило 3,5%, у принимавших алендронат — 2,6% (р < 0,0001). Деносумаб продемонстрировал увеличение МПК вертела бедренной кости на 4,5% (3,4% для алендроната), лучевой кости — на 1,1% (0,6% для алендроната), шейки бедра — на 2,4% (1,8% для алендроната), поясничного отдела — на 5,3% (4,2% для алендроната) (р < 0,0002 во всех точках). Исследование DECIDE показало быстрое снижение МКР при лечении деносумабом. Максимальное снижение составило в первый месяц для маркеров костной резорбции CTX-1 89% против 61% для алендроната (р < 0,0001), к третьему месяцу — 89% против 66% (р < 0,0001), на шестом месяце, перед тем как деносумаб вводили повторно, — 77% против 73%, хотя различия оставались достоверными (р = 0,0001). На девятом месяце, спустя три месяца после получения второй дозы деносумаба, — 89% против 76% (р < 0,0001), на двенадцатом месяце средние показатели снижения были похожими в обеих группах CTX-1 — 74% в группе деносумаба против 76% в группе алендроната (р = 0,52). Максимальное снижение CTX-1 на фоне приема алендроната отмечено через 3 месяца лечения и сохранялось постоянным на протяжении всего периода лечения.

Снижение показателей маркеров костного формирования аминотерминального пропептида протоколлагена I типа (P1NP) также было более значимо в группе деносумаба (р < 0,0001). Содержание P1NP в группе принимавших деносумаб в первый месяц снизилось на 26% против 11% для принимавших алендронат. Максимальное снижение P1NP было зарегистрировано через 3 месяца — на 76% в группе деносумаба против 56% в группе алендроната и сохранялось на протяжении 12 месяцев лечения (72% против 65% на алендронате). В группе, получавшей алендронат, максимальное снижение P1NP отмечено через 9 месяцев лечения (на 65% против 78% в группе деносумаба).

По данным авторов, это первое опубликованное сравнительное исследование алендроната и деносумаба, в котором зафиксировано преимущество деносумаба более быстро и выраженно тормозить костную резорбцию, а также более значимо повышать МПК на всех участках скелета по сравнению с алендронатом. Испытуемые показали хорошую переносимость обоих препаратов. Большинство НЯ были расценены исследователями как слабой или умеренной степени тяжести. Процент НЯ, расцененных исследователями как связанными с препаратами, был сходным в обеих группах (17% для деносумаба и 18,3%, для алендроната). Число серьезных нежелательных явлений (СНЯ) также было схожим (n = 34 (5,7%) в группе деносумаба и n = 37 (6,3%) в группе алендроната).

Не было различий между группами в частоте и характере инфекционных НЯ. СНЯ, обусловленные инфекционными заболеваниями, зарегистрированы у 9 (1,5%) пациенток, получавших деносумаб, и у 6 (1%) женщин из группы алендроната. Также не было различий в частоте злокачественных новообразований в группах: у 6 (1%) женщин из группы деносумаба и 5 (0,9%) из группы алендроната. Исследование DECIDE показало, что у пациентов, переведенных с алендроната на деносумаб, отмечалось значительное улучшение МПК во всех основных отделах скелета. Существенных различий в частоте и общей структуре НЯ между двумя препаратами отмечено не было. В этом исследовании 77% пациентов высказалось в пользу инъекций деносумаба каждые 6 месяцев по сравнению с еженедельным приемом таблеток.

Наиболее крупное международное рандомизированное плацебо-контролируемое исследование III фазы, получившее название FREEDOM, было направлено на оценку эффективности и безопасности деносумаба для предотвращения переломов у 7868 женщин, больных постменопаузальным остеопорозом. Испытуемые получали 60 мг деносумаба (3933 чел.) или плацебо (3935 чел.) подкожно каждые 6 месяцев в течение 3 лет. В исследовании принимали участие женщины в возрасте от 60 до 90 лет с Т-показателем поясничного отдела и бедра, составляющим от –2,5 до –4,0. Средний возраст женщин составил 72,3 года. Средняя минеральная плотность костной ткани поясничного отдела соответствовала остеопорозу и составляла –2,8 (Т-критерий); средние показатели бедра соответствовали остеопении: общее бедро — –1,9, шейка бедра — –2,2. Около 24% женщин имели переломы позвонков до начала исследования. Из общего числа 6478 испытуемых (82%) закончили 36 месяцев исследования 5979 (76%) и получили инъекции полностью.

Первой конечной точкой исследования было возникновение нового перелома позвонка. Вторичной конечной точкой считались переломы костей периферического скелета и перелом бедра. Данные по переломам позвонков составляли с учетом рентгенограмм, сделанных в начале исследования и хотя бы единожды после. Введение деносумаба подкожно дважды в год в течение трех лет значительно снижало риск позвоночных, невертебральных и переломов бедра. Снижение риска позвоночных переломов было примерно равным в первый и последующие годы применения препарата. В целом за три года деносумаб снизил относительный риск переломов позвонков на 68%, невертебральных — на 20%, переломов бедра — на 40% по сравнению с группой плацебо. В группах с повышенным риском также происходило снижение частоты переломов, как и у испытуемых в общем исследовании. Терапия деносумабом в течение 36 месяцев сопровождалась увеличением МПК поясничного отдела на 9,2%, МПК бедра на 6,0%.

По сравнению с группой плацебо, на фоне лечения деносумабом отмечено снижение уровня маркеров костной резорбции: СТХ на 86% через 1 месяц после инъекции, на 72% перед повторной инъекцией (через 6 месяцев лечения). Уровень маркеров формирования Р1NP снизился на 18%, 50% и 76% соответственно по отношению к показателям группы плацебо. В целом у пациентов, принимавших деносумаб и плацебо, количество НЯ и СНЯ, а также случаев приостановления исследования из-за НЯ было приблизительно равным. Также не наблюдалось существенной разницы в количестве случаев онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний; случаев инфекционных заболеваний средней и повышенной тяжести. В группе принимавших деносумаб зафиксировано 4 случая инфекций, вызываемых условно-патогенными организмами, в группе принимавших плацебо — 3. Количество смертей в группе принимавших деносумаб — 70 (1,8%), в группе принимавших плацебо — 90 (2,3%). Ни в одной из групп не был зафиксирован остеонекроз нижней челюсти. Замедленное заживление переломов обнаружилось у 2 пациентов, принимавших деносумаб, и у 4, принимавших плацебо. В группе принимавших плацебо был один случай несрастания перелома плечевой кости. Гипокальцемия в группе принимавших деносумаб составила 0%, в группе принимавших плацебо — 0,1% (3 случая).

Очаговые реакции на инъекции исследуемого препарата проявились у 33 пациентов в группе принимавших деносумаб (0,8%) и у 26 (0,7%) пациенток, принимавших плацебо. Нейтрализующие антитела на деносумаб не выявлены ни у одного пациента. Экзема наблюдалась у 3,0% принимавших деносумаб и у 1,7% принимавших плацебо. Метеоризм среди принимавших деносумаб наблюдался чаще, чем у принимавших плацебо (2,2% против 1,4%). В группе принимавших деносумаб зарегистрированы 12 случаев СНЯ, обусловленных воспалительными процессами подкожно-жировой клетчатки (целлюлитом), и у одной пациентки, получавшей плацебо. Общее число заболеваний целлюлитом в обеих группах приблизительно равно (47 чел. (1,2%) — деносумаб, 36 чел. (0,9%) — плацебо). В исследовании FREEDOM было установлено, что деносумаб в дозе 60 мг подкожно один раз в 6 месяцев в течение 3 лет снижал риск переломов позвоночника, переломов периферических костей скелета, а также переломов бедра у женщин с ПМО. Значимого различия между группами деносумаба и плацебо в общей статистике злокачественных новообразований, инфекций, осложнений со стороны сердечно-сосудистой системы не было. Роста частоты гипокальциемии или отсроченного срастания переломов не наблюдалось.

Последствия смены препаратов, в особенности принимая во внимание длительное сохранение бисфосфонатов в позвоночнике, безопасность и эффективность различных антирезобтивных агентов после терапии алендронатом составляют особый клинический интерес. Исследование III фазы перехода от алендроната к деносумабу STAND — рандомизированное двойное слепое, двойное маскированное с использованием параллельных групп. В исследование было включено 504 женщины в постменопаузе, которые прежде принимали алендронат хотя бы 6 месяцев. Цель исследования — оценить эффект перехода с алендроната на деносумаб. Средний возраст женщин составил 67,6 года, а длительность менопаузы 19,3 года. У 50% женщин ранее случались переломы, обусловленные остеопорозом. Все пациентки каждый день принимали 1000 мг элементарного кальция и хотя бы 400 МЕ витамина D. Показатели МПК T-критерия были от –2,0 до –4,0. 481 пациентка (95,4%) закончила исследование.

Переход на деносумаб через 12 месяцев привел к увеличению МПК в поясничном отделе позвоночника, общем показателе бедра и в дистальном отделе лучевой кости, а также к снижению МКР в большей степени по сравнению с пациентками, продолжавшими терапию алендронатом. Случаев гипокальцемии не выявлено, а НЯ были схожи. Лечение деносумабом привело к более выраженному увеличению МПК, чем продолженная терапия алендронатом на всех оцененных участках скелета. Переход с долгосрочной терапии алендронатом на деносумаб привел к значительному и динамичному снижению костного ремоделирования, характеризующегося стремительным спадом в начале, переходящим в постепенное ослабление эффекта к концу дозового интервала. Снижение интенсивности костного ремоделирования на фоне деносумаба сопровождалось увеличением МПК. Деносумаб и алендронат характеризовались похожими профилями безопасности. Переход с одного препарата на другой не вызвал острых проблем. Около 80% пациенток указали на предпочтение и большую удовлетворенность лечением путем подкожного введения препарата каждые 6 месяцев, по сравнению с еженедельным приемом таблеток.

Заключение

В результате проведенных клинических исследований было доказано, что назначение деносумаба подкожно в дозе 60 мг каждые 6 месяцев эффективно подавляет костную резорбцию у женщин в постменопаузе, увеличивает МПК и снижает риск переломов. Деносумаб не повреждает остеокласты, но уменьшает их количество, в то время как бисфосфонаты ингибируют функционирование остеокластов и повреждают их цитоскелет. Ключевое отличие деносумаба от бисфосфонатов заключается в быстрой отмене антирезорбтивного воздействия непосредственно после прекращения приема препарата. Это обусловлено тем, что в отличие от бисфосфонатов деносумаб не включается в костный матрикс. Деносумаб продемонстрировал более мощное и быстрое снижение маркеров костной резорбции по сравнению с алендронатом. Воздействие его на костный метаболизм было полностью обратимо и происходило относительно быстро в сравнении с продолжительным действием бисфосфонатов. Полная обратимость костного ремоделирования после отмены деносумаба может в результате дать более быстрое изменение МПК в условиях последующего приема анаболических агентов. В настоящее время доказано, что деносумаб обладает благоприятным профилем долгосрочной безопасности.

Побочные эффекты и низкая мотивация — основные причины прекращения принятия лекарственных препаратов. Эффективные лекарственные средства, используемые для лечения хронических заболеваний, которые возможно использовать с длительными интервалами от месяца до года, могут повысить приверженность к терапии, а также улучшить качество жизни пациенток. Деносумаб может стать таким препаратом. Преимущества деносумаба заключаются в применении его дважды в год, возможности самостоятельного использования, быстрым антирезорбтивным эффектом.

Литература

  1. Bone H. G., Bolognese M. A., Yuen C. K. Effects of Denosumab on bone mineral density and bone turnover in postmenopausal women // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2008, June, 93 (6): 2149–2157.
  2. Brown J. P., Prince R. L., Deal Chad et al. Comparison of the effect of denosumab and alendronate on BMD and biochemical markers of bone turnover in postmenopausal women with low bone mass: a randomised, blinded, Phase 3 trial // J. Bone Mineral Res. 2009; 24: 153–161.
  3. Cummings S. R, San Martin J., McClung M. R. et al. Denosumab for prevention of fractures in postmenopausal women with osteoporosis // N Engl J Med. 2009; 361: 756–765.
  4. Delmas P. Clinical potential of RANKL inhibition for the management of postmenopausal osteoporosis and other metabolic bone diseases // J. Clin Densitometry: assessment of skeletal health. 2008; vol. 11; № 2: 325–338.
  5. Geusens P. Emerging treatments for postmenopausal osteoporosis — focus on denosumab // Clenical Interventions in ageing. 2009; 4: 241–250.
  6. Lewiecki E. M. Denosumab for the treatment of postmenopausal osteoporosis. Women`s Health. 2009; 5 (1): 15–22.
  7. Lewecki E. M., Miller P. D., McClung M. R. at al. 2007. Two-year treatment with denosumab (AMG 162) in a randomized phase 2 study of postmenopausal women with low BMD // J. Bone Miner Res, 22: 1832–1841.
  8. Miller P. D., Bolognese M. A., Lewiecki E. M. et al. Effect of Denosumab on bone density and turnover in postmenopausal women with low bone mass after long-term continued, discontinued, and restarting of therapy; a randomized blinded phase 2 clinical trial // Bone 2008; 3: 222–229.
  9. Miller P. D., McClung M. R. at al. Two-year treatment with denosumab (AMG 162) in a randomized phase 2 study of postmenopausal women with low BMD // J. Bone Miner Res. 2007; 2: 1832–1841.
  10. McClung M. R., Lewiecki E. M., Staneley B. C. Denosumab in Postmenopausal women with low bone mineral density // N Engl J Med. 2006; 354; 821–831.

С. В. Юренева, доктор медицинских наук

ФГУ Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. В. И. Кулакова Минздравсоцразвития, Москва

Контактная информация об авторе для переписки: yurenevas@mail.ru


Купить номер с этой статьей в pdf

Актуальные проблемы

Специализации




Календарь событий:




Вход на сайт